Второй Крестовый Поход
Ранее
Успехи, одержанные в 1099 г. и с преувеличениями передаваемые возвращающимися паломниками, всюду на Западе вызывали сильное возбуждение. Громадные полчища ломбардцев, французов и немцев отправились в новый поход, но эти силы разъединились, и хотя прибыли в Малую Азию в числе до 200 тысяч человек и помышляли завоевать Багдад, не смогли даже освободить Боэмунда и погибли в 1101 г. В 1103 г. Боэмунд был освобржден эмиром Сивасским за значительный выкуп и собрал христианское войско, с которым думал взять важный город Харан - древние Карры. Но он потерпел тяжкое поражение. Боэмунд отправился в Италию, оставя в Антиохии Танкреда. Рыцарство всех стран отозвалось на клич славного вождя, возвестившего новый поход с благословения папы Пасхалия; но поход Боэмунда был направлен более против Греческой империи и оказался столь же неудачным, как подобное предприятие его отца в 1085 г. Во время приготовлений к новым предприятиям Боэмунд умер в Апулии в 1111 г. Между тем сельджуки снова вторглись в Малую Азию, император Алексей удержал за собой приобретенное им во время первого крестового похода. Он умер в 1118 г., когда между крестоносцами уже начались междуусобицы: старая рознь между норманнами и провансальцами разгорелась снова. Спорили Танкред Антиохийский и Бертран, сын Раймунда Тулузского, успевший получить княжество Триполитанскйе в качестве лена от иерусалимской короны. Между тем даже теперь, через 20 лет после взятия Иерусалима, христианским властителям трудно было держаться против все более возрастающего напора магометан.
События
Что касалось самого Иерусалимского королевства, главнейшего из этих яерархически- рыцарских государств или колоний, то вступление на престол с Залдуина I доставило светской власти победу над заносчивостью и безумием клерикальной иерархии. Все надежды нового государства основывались с на воинских доблестях короля и его рыцарей, но краеугольного камня благоустройства, определенной национальности, здесь не было. Туземные христиане, пулланы, сурияне, которые должны были служить основой, вовсе не были воинственным и надежным племенем. Между тем рыцарство было немногочисленно: оно насчитывалось лишь сотнями, в лучшем случае, возрастая внезапно до тысяч при новом наплыве паломников, но эти полчища таяли с такой же быстротой, как и возникали. С их помощью удалось оборониться от египтян, но взять столь важную позицию, как Аскалон, все еще было невозможно. В последующие годы паломники прибывали преимущественно морем, на пизанских, генуэзских и венецианских судах, т. к. сухопутные дороги были закрыты: сельджуки еще господствовали в Малой Азии. Колонии переселенцев из малоазийских городов, получившие многие льготы, оказывали некоторую помощь новому королевству; так, в мае 1104 г., король Балдуин сумел захватить порт Акру, и христиане теперь владели, по крайней мере, двумя приморскими городами: Акрой и Триполи. В 1110 г. с помощью норманнских крестоносцев под предводительством короля Сигурда был взят Сидон, между тем как мусульмане еще держались в Тире. Король Балдуин умер в 1118 г. во время похода против египтян, завлекшего его до самого Нила. Без всяких препятствий ему наследовал его племянник граф Эдесский, Балдуин II, который тотчас же пошел на помощь Антиохии, теснимой месопотамскими сельджуками. Дела приняли благоприятный оборот со смертью самого грозного из сельджукских вождей - эмира Мардин-ского. Но над всем христианским предприятием тяготела какая-то роковая случайность: в самый разгар успеха Балдуин попал в засаду одному магометанскому отряду. Несмотря на это, в следующем 1124г. с помощью значительного венецианского флота был захвачен Тир, причем шейх, в руках которого находился Балдуин, выпустил его на свободу, взяв с него клятву выплатить за себя выкупную сумму и не вступать в союз с его, шейха, врагами. Ни Балдуин, ни патриарх Антиохийский не посовестились нарушить эту клятву, и король без всякого стыда поступил совершенно противоположно тому, в чем поклялся. В 1130г. дела в Палестине обстояли довольно благополучно. Отношения между различными колониями, - Иерусалимом, Триполи, Антиохией и Эдессой были удовлетворительны: оседлое население росло, отношения с Западом приобретали известную правильность, и рыцарская храбрость "франков" производила глубокое впечатление на восточных жителей. Силы христиан объединились также в двух монашески-рыцарских общинах, в высшей степени характерных для этих походов, войн и государств. Общины эти были - орден рыцарей Храма (тамплиеров) и орден госпитальеров, или иоаннитов. Первый из них был основан в 1118 г. несколькими французскими рыцарями, присоединившими к трем обычным монашеским обетам четвертый: защищать паломников и Святую землю. Король Балдуин отвел этому ордену помещение во дворце возле места, где некогда стоял храм Соломона; вскоре, когда храмовники навербовали братьев во Франции и заручились покровительством выдающихся лиц, они создали сильную организацию, приняв устав одного из бенедиктинских орденов, и достигли могущества и богатства благодаря привлечению новых членов и приношениям. Они выделялись белыми
мантиями с красным крестом. Эта одежда была, впрочем, присвоена только рыцарям, при которых подчиненное положение занимали капелланы и служащая братия, оруженосцы. Во главе этого хорошо организованного "Воинства Гроба Господня" стоял гроссмейстер, магистр тамплиеров, который скоро стал занимать влиятельное положение не только в Иерусалим, но и в мире. Второй орден, госпитальеров, воскресил в духе времени, под влиянием воинственных настроений эпохи, скромное учреждение одного гражданина города Амальфи, основанное им еще до начала крестовых походов для призрения недужных паломников.
Эти рыцари, ухаживавшие за больными в госпитале святого Иоанна и носившие черную мантию с белым крестом, включали в круг своих обязанностей борьбу с неверными. Их устав был сколком с устава тамплиеров и тоже утвержден папой. Услуги их оказались необходимы, потому что с 1127 г. поселениям стал угрожать страшныйвраг в лице нового эмира Мосульского Имад ад-Дина Зенги, и после злополучного 1131 г., когда скончались Балдуин II и второй Боэ-мунд Антиохийский, между владетелями опять возникли разногласия.
Королевство наследовал граф Фульк Анжуйский, супруг старшей дочери Балдуина; Антиохия перешла к графу Раймунду де Пуатье, и возможность заключить союз с дамасским эмиром Анаром против Имад ад-Дина стала большим счастьем для христиан. Дела поправлялись. При Фульке был издан свод государственных законов "Ассизы (уложение) королевства Иерусалимского", заглавие и содержание которого говорят о сильном преобладании французского элемента в колониях. Это было ленное государство; во главе его находились король с высшими коронными чинами и феодальное дворянство со своими вассалами; затем шли большие общины двух рыцарских орденов; в некоторых городах жили горожане с дарованными им льготами; повсюду существовало влиятельное духовенство. Среди всего этого сохранялся также древний языческий обычай решать дела "Божьим судом" посредством судебного поединка. Еще при жизни Фулька это окруженное всевозможными врагами и слабое само по себе государство подверглось новой опасности. Энергичный преемник византийского императора Алексея, его сын Иоанн (император с 1118 г.), удачно одержавший верх над своими врагами в Европе, пожелал заявить права ленного владыки в государствах, основанных крестоносцами. В 1137 г. он достиг здесь успеха. В 1142 г. он вновь появился со своей армией. Таково было положение дел, когда умер Фульк (1143 г.). Оно не изменилось со смертью Иоанна, скончавшегося почти одновременно с ним, т. к. младший сын его Мануил, провозглашенный войском, унаследовал как воинскую доблесть отца, так и его притязания.
Итоги
Из сказанного видно, что завоевания 1099 г. могли удержаться лишь в случае, если бы западные государи приняли под свою защиту все, что было создано здесь, но со своей стороны они оказали весьма посредственную и вялую помощь. Самый могущественный из этих властителей, Генрих V, король Германии, с 1106 г. пользовался неправедно приобретенной им властью. Но если иерархическая, или папистская, партия надеялась найти в нем правителя в своем духе, послушное орудие церковного направления, то она ошиблась. Главным поводом к восстанию Генриха против отца было, вероятно, опасение, что тот, насколько можно было судить по его прежней деятельности, не выкажет достаточного отпора иерархической партии; гнев ее не страшил нание (1187 г.) о необходимости примирения с императором: вскоре подчинился императору и архиепископ Кёльнский. До полного разрыва с папой у императора не дошло. Этому в значительной степени помешали печальные вести, дошедшие летом 1187 г. с Востока, а затем пришла и печальнейшая из всех: 3 октября Иерусалим вновь попал под власть неверных. Неудачный исход второго крестового похода, естественно, только ухудшил и без того плохое положение. Входить в подробности относительно этого было излишним: довольно будет сказать, что если и в западных странах уровень нравственности оставлял желать лучшего, то уж здесь-то, в "заморской церкви", он был еще менее утешительным. Здешнее христианское общество лицом к лицу стояло с врагом, против rоторого все средства оказывались дозволены только потому, что он боролся против истинной веры: само собою разумеется, что тот, кто может ставить себе в заслугу и предательство, и коварство, и вероломство, и жестокость в борьбе с неверными, не затруднится пуститьв ход все эти приемы по отношению к своим единоверoцам. Таким образом, видно, что Дамасский эмират, до этого служивший христианам некоторого рода щитом, попал под власть Нур ад-Дина, который отсюда (он перенес свою резиденцию в Дамаск) стал непосредственно угрожать Антиохии и Иерусалиму. Однако же на некоторое время франкское мужество, более всего прославившееся у рыцарей орденов, остановило победы мусульманского оружия: некоторое время рыцарям удавалось действовать заодно с греческим императором Мануилом (его племянница в 1157 г. вышла замуж за Балдуина III, короля Иерусалимского), а в первые годы правления его брата и наследника Амори (1162-1173) христианам были еще поданы некоторые надежды тем расколом, который произошел в магометанском мире. Нур ад-Дин задумал покорить Египет, династия которого, Фатимиды, была слаба и притом ненавистна всем остальным правоверным как шиитская. Вместо того, чтобы поддержать Фатимидов, Амори воспользовался слабостью фатимидского султана только для того, чтобы произвести позорный хищнический набег на его владения (1167 г.). Это привело к сближению последнего из фатимидских халифов с Нур ад-Дином, который дал ему в визири своего полководца Ширкуха, а затем его племянника Салах ад-Дина, и этот-то Салах ад-Дин (или Саладин) стал править Египтом после смерти последнего Фатимида в качестве вассала или уполномоченного Нур ад-Дина. Во время всех этих событий христиане пребывали в полном спокойствии: им было достаточно, что на них никто не нападал, и, таким образом, Генриху Льву, явившемуся в Палестину с значительной свитой в 1172 г., не представилось случая совершить геройский подвиг. Но в 1174 г., год спустя после смерти короля, умер Нур ад-Дин, и это событие, которому христиане очень обрадовались, оказалось для них гибельным.
Саладин, сын Айюба, выросший и воспитанный на службе у своего дяди Ширкуха, сочувствовал стремлениям Нур ад-Дина. В юности, проведенной в Дамаске, он главным образом предавался изучению наук и принимал участие в общественной жизни и только впоследствии постепенно вошел в роль сурового и воинственного бойца за ислам. Он утвердился в Египте, поборов фатимидскую партию, которая составила против него заговор и, пытаясь его свергнуть, призывала на помощь даже норманнский флот из Сицилии. Затем, когда в Сирии и Месопотамии началась борьба за наследство Нур ад-Дина и он прямо принял в ней сторону сына Нур ад-Дина, тот ответил ему на расположение враждой и тем самым освободил его от всяких обязательств по отношению к себе. Саладин принял титул султана, и тогда наступило опаснейшее из всего, чего когда-либо могла опасаться христианская колония в Палестине: Египет и Сирия соединились под властью одного правителя, притом весьма способного (1176 г.). Это произошло в тот год, когда греческий император Мануил, собиравшийся одним ударом сразить могущество сельджуков 9 Малой Азии, сам потерпел от них страшное поражение при Мириокефалоне, положившее конец всем упованиям на помощь с этой стороны. Новый иерусалимский король, Балдуин(1173 г.), был еще несовершеннолет регентом являлся граф Раимунд Триюлитанский. Христиане не сумели воспользоваться тем благоприятным перерывом, в течение которого Саладин, занятый упрочением своего могущества, не имел возможности нанести решительный удар христианскому коровевству. Как жалко и ничтожно по своему политическому значению было это королевство, можно видеть из того, что один из местных могущественных феодалов, Рено Шатийонский, по собственному произволу решил вести войну Саладином, производя разбойнические набеги на его владения, и тем самым гавлек его на королевство Иерусалимское. Но как ни было плохо управление тим королевством, страна все же находилась в состоянии процветания. В перерывы между крестовыми походами и даже несмотря на них, одновременно с ними, процветала торговля, развитию которой способствовало благоприятное положение страны, а также промышленность, установившаяся здесь уже издревле: шелководство, производство стекла, пурпурное окрашивание тканей. Рука об руку со всеми этими выгодными промыслами существовал еще один - рыцарский разбойничий, едва ли не самый прибыльный из всех, и в обществе господствовала ужаснейшая безнравственность и распущенность, от которых не избавлены были и высшие представители духовенства. В довершение бедствия, короли менялись один за другим: Балдуин IV умер в 1184 г., едва достигнув совершеннолетия, а в 1186 г. скончался и его малолетний племянник, Балдуин V, - и это повело к новым усобицам, которых и без того хватало в местном рыцарстве. Королем стал ближайший родственник Балдуина IV, Ги Лузиньян; внешним предлогом к нанесению последнего удара христианам, к которому Саладин уже готовился, послужило разбойничье нападение Рено Шатийонского на караван, в котором находилась сестра самого Саладина. В удовлетворении ему было отказано. Тогда Саладин стянул свои войска, и в июне 1187 г., на запад от Генисаретского озера последовал целый ряд битв. Последняя, при Хаттине, или Хиттине (5 июля 1187 г.), была гибельна для христиан, лишь немногим удалось пробиться и спастись. Остальное войско было уничтожено - пало на месте или взято в плен, и среди пленников находились сам король Ги, гроссмейстер тамплиеров и Рено Шатийонский. Его по обету Саладин заколол своей рукой, а попавших в плен тамплиеров и иоаннитов приказал казнить.
После этой битвы борьба в открытом поле была уже невозможна, магометанское войско прошло по всей стране, город за городом, замок за замком сдавались в руки победителей: 19 сентября мусульманское войско собралось под стенами Иерусалима, который защищался слабо и вскоре сдался. 2 октября ворота Иерусалима открылись перед Саладином. Кресты были немедленно сброшены с церквей, колокола разбиты, и все храмы вновь были освящены по мусульманскому обычаю - опрысканы розовой водой и окурены благоуханиями. Христианам удалось отстоять только Тир, Триполи и Антиохию.
Это печальное событие тотчас положило конец распре между папой и императором. Послы нового папы Климента III явились в марте 1188 г. в Майнц к императору и просили его прийти на помощь порушенной неверными "заморской церкви". Император до прихода послов принял это решение. При том настроении, какое было вызвано поражением христиан, подобное решение было нравственной необходимостью, все взоры разом обратились на него, как на первого между всеми христианскими государями. И даже если бы он сам не разделял общего всем христианам чувства негодования, вызванного поруганием христианской святыни, то от его проницательного взгляда не могло бы укрыться то, что тут представлялся удобный случай (даже, пожалуй, и необходимость) на деле осуществить идею высшей императорской власти, идею, которая со времен Карла Великого ни в ком не находила такого полного выражения, как в императоре Фридрихе.
